Торговцы с удовольствием сменяли у меня синюю форму австро-венгерской армии, и кстати с довольно качественного материала, надо признать. Теперь у меня появился ещё и тюк разных шкур. Форму на складе мне предоставили только тёмных цветов. Светлую и светло-зелёную форму, отправляли в колонии. А от тёмной колониальные интенданты шарахались, и брать её категорически не желали. Зато появилась возможность сбыть её мне. Вообще-то стратегические и трофейные склады Франция, по рассказу Жака, только-только приняла решение обновить. Продать лишнее и устаревшее. Другие страны это уже стали делать давно, а Франция всё тормозила. Это возможность только возникла из-за принятия новой колониальной политики, на которой настаивает кабинет Пуанкаре. Надеюсь, что скоро будут продавать и оружие. А то чуть ли не каждый патрон, мне приходиться «выгрызать» из Жака.

Наконец все дела в Румынии сделаны. Продукты, вода и уголь закуплены и погружены. Мои суда взяли курс на Керчь. И вообще, надо мне поторапливаться. Конец августа 1928 года, как-никак. Скоро начнётся Великая депрессия, а я ещё и половину из запланированного не сделал.

* * *

Приходить первого числа на рейд Керчи, у меня уже начинает входить в традицию. Вот и сейчас мы на рейде первого сентября.

– В первый раз, как в первый класс – промурлыкал я себе под нос, наблюдая знакомый пароход «Ленин». Он хоть и перебирает колесами, но дни его уже сочтены. – Ну что там?

– Нет ответа – отвечает мне радист.

Да жаль. С «Огнями Смирны» мы где-то разошлись.

– Сафонофф тебя никак повышение дали? – вижу улыбающееся конопатое лицо таможенника.

– Да. Дали второй разряд – хвастается он.

– Тебе бы ещё и пароход другой, вообще бы хорошо было. А то ваш старичок «Ленин» скоро никуда ходить не будет – поддеваю его со скрытым смыслом. – Приветствую Александр Александрович. Андрей. Вы то, зачем на рейд поехали?

– Надо срочно поговорить – Потоцкий и стал перебираться на мой корабль.

– Вы бы взяли и подарили нам корабль, как своим грекам – здоровается со мной за руку Сафонов. Ты посмотри, какие изменения. Я уже ему не враг-капиталист.

– Ну, во-первых не подарил, а только сдал в аренду. Сейчас в Керчи и оформлю. Во-вторых, кто мне ваша таможня? В третьих я привёз и вам подарки. Больно мне смотреть, как меня встречают какие-то оборванцы, в шутовских колпаках. Даже бубенцы и те потеряли – это я всё же не удержался от поиздеваться над летней будёновкой. А форма у таможенников действительно затасканная.

– Скоро новую обещали выдать – нахмурился от моих словСафонов.

– Вот пока не выдали. Дежурный. Принеси нашим знакомым таможенникам подарки. – Я отобрал двадцать полевых чёрных кителей с белыми шевронами и такой же окантовкой. И двадцать красных кепи с кожаными козырьками. По-моему такая форма была ещё в Крымскую войну.

– Как бы не посчитали за взятку – неуверенно Сафонов, рассматривая такое богатство для них.

– Ничего. Ваш товарищ Потоцкий подтвердит. А взятку я вам давать не могу, так как моя компания таможенные сборы не платит – смеюсь я на это заявление.

– Вот и плохо. Смотришь, мы бы уже и новый пароход купили – неожиданно для меня зло Сафонов.

– О-па. Неожиданно. Не делай людям добра, не получишь зла. Так да Сафонофф у вас говорят – хмыкаю я ему в ответ.

– Так Сафонов. Взял подарки и бегом на свой корабль. И чтобы быстро прислал сюда буксиры – теперь уже зло распорядился Потоцкий…

– Извини Александр Александрович, но Маузер мне опять не попался. Могу предложить только десяти зарядный Roth-Steyr M1907. – Я приглашаю Потоцкого и Андрея в офицерскую столовую, а не к себе в каюту. В этот раз она у меня слишком маленькая. За столом выясняю, что это с Сафоновым. Тут оказалось всё просто. Народ стал жить ещё хуже, вот он и злиться. А Потоцкому из Москвы поступило строгое распоряжение, чтобы весь привезённый мной коммерческий груз отправлялся в столицу.

В Керчи недавно закончила работать комиссия из Москвы. Приняли ряд жёстких мер, «полетела голова» начальника города. Бориса Савельевича Трахтера директора металлургического завода оставили, но сделали серьёзное замечание. Накатали жалобу на специалистов Гипромеза. Принято решение на частичный демонтаж дорогого оборудования.

– И куда его? – мне край как любопытно.

– Говорят в Сибирь. На новое богатое месторождение – не уверенно ответил Потоцкий.

– А как дела в Таганроге? – никак Сталин прислушался, что в Керчи нет смысла пытаться выплавить хорошую сталь.

– В Таганроге на удивление всё хорошо. Товары с ваших кораблей сильно помогают облегчить жизнь в городе – уже успокоился Александр Александрович.

Так мы спокойно и беседовали, пока буксиры не пришвартовали суда в порту…

Глава 7

В городе начались «танцы с бубнами» вокруг передачи в аренду рыбного баркаса и шлюпок колхозу имени Ленина. Новое руководство города настаивало на простой передаче. Причём сам Потоцкий подозрительно отмалчивается. Да что это в стране происходит или это тут в Керчи?

– Если вы сейчас же не подпишите документы в двух экземплярах о передаче греческой общине баркаса, шлюпок и одежды, то я буду вынужден свернуть свою деятельность в СССР и заберу всё привезённое обратно. Я не собираюсь за ваши идеи работать себе в убыток – пошёл я на прямой шантаж.

– Но, давайте хотя бы это оформим всё на колхоз имени В. И. Ленина – пошел на попетую ответственный секретарь Крымского областного комитета ВКП(б) Живов[6], который сейчас был в Керчи «на усилении» местных руководителей.

– Мне на ваши колхозы… – я начинаю злиться – Я передаю рыболовные суда греческой общине, как грек грекам, которая и будет передо мной отвечать. Либо вы подписываете, либо я ухожу – не сильно хлопаю я рукой по столу.

С большой неохотой, посмотрев на Потоцкого и зло на Дрокопуло, секретарь был вынужден подписать и поставить подпись и печать на документах. Явно на счет меня, его уведомляли, но всё же попытался «нагнуть»…местная инициатива так сказать.

– И ещё если попытаетесь применить свои меры воздействия…то я применю свои лично к вам. А как я это умею, спросите у товарища Потоцкого – киваю в его сторону…и выхожу из кабинета. – Пошли Павел Герасимович, отметим это непростое дело и поговорим. Расскажешь как дела в общине, да и вообще – выходя из здания, я сразу перехожу на греческий. Приглашаю Дрокопуло к себе. Потоцкий остался с Живовым, что-то ещё обсуждать. – Надеюсь, доставленный баркас тебе понравился.

– Баркас очень хороший. Но мы надеялись